Сильные духом преобразовали северный край

Она уважительно относится к окружающим её людям, всегда приходит на помощь нам в организации различных мероприятий вместе с мужем Владимиром Владимировичем. Вера Абрамовна очень хороший рассказчик, она бывает в школе на уроках памяти, рассказывает о сильных духом людях, преобразовавших северный край. Она рассказывает: «30 октября – День памяти всех жертв политических репрессий в годы сталинского правления. Я тоже была репрессирована, так как проживала совместно с отцом Грабовским Абрамом Христьяновичем и матерью Лидией Филипповной на спецпоселении в Коми АССР с момента рождения. В 1933 году забрали моего дедушку по папиной линии, он был председателем колхоза. А в 1937 году был арестован мой дедушка по маминой линии, он был простым рабочим. Когда реабилитировали моего отца, он стал разыскивать их. И через многие годы, мы узнали, что и один, и второй строили железную дорогу, чтобы на Крайнем севере построить город Воркута. Оба они погибли, и родители так и не узнали, на каком километре дороги они сложили свои головы. И деды мои никогда не узнают о том, что по железной дороге, которую они строили, повезут тысячи заключённых, и среди них будут и их дети.

Мой отец родился 15 ноября 1923 года в Омской области. В 19 лет был определён на спецпоселение в Воркуту по национальному признаку. Образование всего 7 классов, но он был очень грамотным по тем временам человеком. Я помню, как он помогал решать задачки моему брату за 10 класс. Он был очень сильным, мог металлический лом скрутить в восьмёрку. И, наверное, его сила, воля помогли выжить в те страшные годы.

Когда его привезли в Воркуту, города ещё не было, стояли среди белого безмолвия несколько бараков да землянки. Заключённые строили жильё и шахты. От барака до работы ходили по натянутым верёвкам, чтобы не заблудиться. Морозы под 50 градусов, постоянно выли вьюги, мела пурга. Работников кормили плохо и мало, в основном была похлёбка из свеклы и квашеной капусты. Люди не выдерживали таких условий жизни, умирали многие, но на их место вновь привозили новых и новых заключённых и выселенцев.

Отец мой проработал на шахте с 1942 по 1975 год. Был реабилитирован в ноябре 1954 года. Но остался в Воркуте, за свою работу он награждён орденами шахтёрской славы трёх степеней.

Моя мама Шеффер Лидия Филипповна родилась 20 сентября 1927 года в Саратовской области. И по воле судьбы её репрессировали 20 сентября 1943 года, в день её рождения – в 16 лет! Мама рассказывала, что в тот день она работала в поле, как и многие её сверстники. Подъехала машина и всех их забрали, даже не объяснили детям, куда их повезут. Не дали попрощаться со своими матерями, не разрешили взять личные вещи. На станции погрузили в вагоны и отправили в неизвестность.

Во время пути их состав разбомбили немецкие самолёты, многие погибли, а живые разбежались кто куда. Маме посчастливилось: её нашла одна женщина, привела домой, покормила, дала кое-какую одежду и спрятала от чужих глаз. Но конвоиры стали искать их, грозили жителям расстрелом, что если те не выдадут «врагов народа», то в лагеря их отправят тоже. Женщины плакали, умоляли оставить детей, но они были непреклонны. Итак, мама попала в Воркуту. Она была определена на спецпоселение под надзором с ограничением прав и свободы.

В Воркуте она тоже работала на шахте, на лошадях вывозила уголь. Лошади не выдерживали, слепли из-за вечной темноты, погибали. А люди этот ад выдерживали, среди них была и моя мама. На шахте она работала два года. Затем её перевели в столовую. В столовой кормили только вольнонаёмных и конвоиров. Конечно же, работа в столовой намного была легче, чем в шахте.

Тем более, в те годы им уже стали выдавать понемногу белого хлеба. А мама его не ела, копила хлеб для обмена на какие-нибудь вещи, чтобы потом отослать своим братьям и своей маме. Даже в такие трудные годы моя мамочка всегда думала о своих близких. Её реабилитировали 17 февраля 1956 года. Но даже после реабилитации родители не могли выезжать за пределы Воркуты. Они не видели своих матерей, братьев, сестёр больше 15 лет.

Нельзя на листке бумаги описать весь тот ужас, который пережили мои родители. Они остались добрыми людьми, не ожесточились на власть, даже пройдя унижение, жуткий холод, постоянный голод. Они в любви и нежности родили нас, своих детей любили, мы росли в ласке, чувствовали постоянную заботу о себе.

Жили спецпереселенцы дружно, потому что очень ценили жизнь, любую, в нищете и голоде, но это была жизнь! Именно они преобразовали северную Воркуту в цивилизованный город. Мы, дети заключённых, учились вместе с детьми разных национальностей, детьми конвоиров, которые охраняли наших родителей. Но между нами не было драк, оскорблений, унижений.

Я жила в Воркуте, уже новом, современном городе до 2006 года. Здесь в торговом училище училась, окончила торговый техникум. Стаж работы 36 лет, руководила секцией в крупном магазине. Здесь же мы со своим любимым мужем Владимиром Владимировичем Еськиным воспитали детей, потом переехали в Тамбовку. Стала заниматься огородом, состою в Совете Тамбовской районной общественной организации «Ассоциация жертв политических репрессий», выполняю общественные поручения».

Годы «Большого террора» в СССР называют ещё и великим переселением народов. По воле «отца народов» с Дальнего Востока корейцев везли в Казахстан, немцев с Поволжья – на просторы Сибири и т.д. И уже после войны министр госбезопасности СССР приказывал комендатурам спецпоселений: «Объявить под расписку спецпоселенцам перечисленных категорий: немецкой, чеченской, калмыцкой, ингушской, балкарской, карачаевской, греческой и крымских татар, что они в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1951 года оставлены на спецпоселении навечно». Таким был приказ № 00776 от 24 октября 1951 года.

Из книги «Дети репрессированных о времени и о себе»

Годы «Большого террора» в СССР называют ещё и великим переселением народов. По воле «отца народов» с Дальнего Востока корейцев везли в Казахстан, немцев с Поволжья – на просторы Сибири и т.д. И уже после войны министр госбезопасности СССР приказывал комендатурам спецпоселений: «Объявить под расписку спецпоселенцам перечисленных категорий: немецкой, чеченской, калмыцкой, ингушской, балкарской, карачаевской, греческой и крымских татар, что они в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1951 года оставлены на спецпоселении навечно». Таким был приказ № 00776 от 24 октября 1951 года. Выселенные «по национальному признаку» оставались на спецпоселении навечно. И они писали расписки о том, что «Мне, выселенцу, объявлен Указ ПВС СССР о том, что я выселен на спецпоселение навечно без права возврата к месту прежнего жительства и за самовольный выезд (побег) с места обязательного поселения буду осужден на 20 лет каторжных работ. Подпись выселенца. Подписку отобрал комендант спецкомендатуры МВД – подпись». Так было, и судьба семьи Веры Абрамовны тому подтверждение.